Как человеку, связавшему жизнь с музыкой, и в то же время базирующему жизнь на буквах и словах, позвольте мне оттолкнуться от слов и здесь. «Не о том речь», — так называется новый альбом удивительного и уникального «Вежливого Отказа» — и тут у любого, кто связан с языком, возникает как минимум две ассоциации. Первая — русская пословица «не о том речь, что некуда лечь, а о том речь, что нечего печь», вторая — цитата из Твардовского, из короткого стихотворения «Я знаю, никакой моей вины» («…и не о том же речь,/Что я их мог, но не сумел сберечь»). Обе они, как ни крути, не веселы — и обе же подразумевают, что говорится не то, что слышится.
С «Вежливым Отказом», в сущности, именно так и происходит: легендарный состав, много лет остающийся вне определений и жанровых стикеров, никогда не постулировал своей особости и инаковости, но просто-напросто существовал именно таким образом. Что бы ни вменялось «Отказу» — от регги до авангарда — все досадливо отбрасывалось в сторону: не о том, е-мое, не о том! И только намеки, только обрывки улавливаются. Так было с «Этническими опытами», которые были чем угодно, но не экскурсом в world music. Так было с «И-и-и раз!», оказавшемся вовсе не деконструкцией танцевальных форм, а чем-то иным. Так было с «Геранью», «Гусями-лебедями»… разве что «Военные куплеты» оказались… нет, и они не о том.
Но и я не о том.
Когда новая программа только готовилась, не стало барабанщика Михаила Митина. Митин, молчаливый и негромкий, но всегда улыбчивый человек, был не цементом даже — бетоном «Отказа»; без его барабанов группу представить было невозможно. Вот опять «не о том», какой бетон! — его барабаны были четкими и феноменально свободными, однако в этой свободе было что-то удивительно организующее, выстраивающее, связывающее. Однако «Отказ» нашел Илью Варфоломеева, музыканта совсем другого извода, но оказавшегося тоже близким всему тому, что группа исповедует. Была и ещё одна потеря: через два с лишним года не стало Павла Карманова — серьёзного композитора, игравшего в группе на рояле, мелодике и флейте. Но история «Не о том…» продолжилась.
Критики, уже больше месяца пишущие о новом альбоме «Отказа», дистанцируют его от всего предыдущего творчества группы. Поклонники же по обыкновению жонглируют чудящимися им сходствами: «микс из поздних Кинг Кримзон и ранние Махавишну оркестра», «Юниверс зеро, Магма»… Сдается, неправы и те, и другие. «Отказ» все так же продолжает вежливо уходить от возможных штампов и аналогий и гнуть свою — очень, как кажется, русскую — линию. Ладно бы вспомнили Шостаковича и Прокофьева… Правда, куда не кинь — на этот вектор в современной неакадемической музыке обращают внимание немногие, а вот «Отказ», может быть, и не ставя такой цели, обращает.
Но речь не о том.
Да, действительно, в новом альбоме очень много отчетливо выпеваемых Романом Сусловым фраз, к тому же еще и явно зарифмованы. Да, музыкальные инструменты по первости кажутся «играющими каждый своё». Да, да, да. Но нет: автор этих строк слышит в новой записи тот самый «Отказ», который он знает и любит много лет, пусть немного иной, новый — но «Не о том речь» кажется явным и очень гармоничным продолжением уже известного. Тот, кому не слышна явная гармония в этих пьесах, должен внимательно прислушаться к себе самому: не он ли живет в мире, где гармонию приходится находить в повседневной издерганности? Каждая из партий, явно очень точно прописанных Романом Сусловым, известным своей «повышенной требовательностью к гармоничности» (цитата из его интервью, данному некогда автору этих строк), неотторжима от остальных; голос самого Романа льётся отнюдь не поперёк, а поверх этих партий, временами вполне сливаясь с ними…
Этот альбом — удивительное по нынешнему времени высказывание, как принято говорить в актуальном искусстве. Оно кажется ещё одной попыткой преодоления немоты, избыванием внутреннего чувства собственного несовершенства (к примеру, того, что так мучало Геннадия Шпаликова, по его словам), сложным переживанием каждого дня проживаемой жизни. «Поздно — это поезда не придут освистать опустевший перрон», поёт Суслов, и перед глазами стоит безлюдная платформа пригородной станции… Я бы сравнил «Не о том речь» с «Между собакой и волком» Саши Соколова: в обоих случаях слышится ли, читается ли безудержная тоска по «не выйти ль мне вон из» — грация бесконечного выхода и возвращения, те самые па, которые могли сопровождать «И-и-и раз!»; не случайно же движения Суслова на сцене, которые тоже кажутся хаотичными, на самом деле так грациозны, так хореографичны.
Речь не о том, но всё же, всё же, всё же.
