В идее озвучивать немые фильмы живой музыки нет ничего нового: cто лет назад таперы в кинотеатрах именно этим и занимались. Но только в последние годы прошлого века слоган «Немое кино — говорящая музыка» стали примерять на себя музыканты, причем в основном импровизационного плана, авангардисты. Этим занимались электронщик Алексей Борисов, фри-джазовый саксофонист Сергей Летов, скрипач и композитор Алексей Айги с ансамблем 4’33” — это в России. А из иностранных музыкантов вспоминается прежде всего нью-йоркский гитарист Гэри Лукас.
Вообще Лукас знаменит не только этим. Совсем юным он попал под крыло великого рок-безумца Дона Ван Влиета, работая в последнем составе авант-блюзовой группы Captain Beefheart’s Magic Band, писал песни для Джоан Осборн (и получил за это номинацию на Grammy), записывался со знаменитым лютнистом, приятелем Джима Джармуша Йозефом Ван Виссемом, много играл с рано ушедшим из жизни гением Джеффом Бакли (и был фактически его воспреемником в музыке), выступал (в том числе и в России) с The Future Sounds Of London, выступал дуэтом с легендой прог-рока Питером Хэммиллом, создал джаз-пост-панк-бэнд Gods & Monsters, … Газета The New York Times назвала его «гитаристом тысячи идей», и впрямь, если взглянуть на дискографию Лукаса, понимаешь: не раствориться в таком количестве работ может только сильный, умный и талантливый музыкант.
Впрочем, именно связка с кинематографом для Гэри весьма и весьма значима. Своей музыкой к шедевру немого кино, немецкому фильму 1920 года «Голем», Гэри Лукас умудрился вписать себя в историю кино, потому что даже в серьезных киноведческих трудах эта картина Пауля Вегенера вспоминается всегда в связке с его музыкой.
Несколько лет назад Лукас приезжал с этой работой и в Москву. Зрелище было невероятное: на экране идет история о том, как в XVI веке, в пражском еврейском гетто раввин Иегуда бен Лев создал при помощи магии глиняного человека и вдохнул в него жизнь — а перед экраном Гэри извлекает из своей гитары и целой кучи разнообразных электронных приспособлений музыку, на первый взгляд не имеющую отношения ни к XVI, ни даже к XX веку — и она удивительным образом органично ложится в контекст картины!
Именно тогда мне довелось задать музыканту несколько вопросов.
Гэри, почему вы выбрали именно этот фильм?
— В детстве мне ужасно нравились старые фильмы ужасов, литература о сверхъестественном, да и мистицизм вообще. «Голем» был одним из фильмов, о которых я много читал, но никогда не видел. А в 1989-м я получил заказ от Бруклинской академии музыки на проект, в котором музыка была бы связана с какой-то иной художественной формой, и я подумал — а если озвучить немое кино? Вспомнился «Голем». Я нашел его в нью-йоркском Музее современного искусства, и я сразу же после просмотра буквально влюбился в эту картину. Вместе с моим старым другом Уолтером Хорном мы сыграли музыку к фильму на фестивале Next Wave в Нью-Йорке… и с тех пор я представлял эту работу уже в 15 странах мира. Это — настоящая киномагия, с великолепными спецэффектами, превосходящими тогдашний уровень, прекрасный образец киноэкспрессионизма. И, кстати говоря, источник вдохновения для Голливуда 30-х годов: оператор этого фильма, Карл Фройнд, эмигрировал в Штаты, снял здесь «Дракулу» и первую «Мумию»! Роман Густава Майринка «Голем» я прочем в середине 90-х; он мне понравился, но там предложена иная версия мифа. Это скорее психологический этюд о Праге XIX века, нежели реальная история о рабби Иегуде бен Леве, жившем в XVI-м (он похоронен на старом пражском еврейском кладбище — я был на его могиле). Есть еще фильмы, пьесы, даже комиксы, но этот фильм, режиссер которого, Пауль Вегенер, снялся в главной роли, для меня — главная история о Големе.
Как это вообще — играть вживую под кино?
Самым трудным было разбить фильм на части и вычленить из общей канвы мотивы разных персонажей. А играть под фильм… я никогда не устаю от этого. Импровизируя, я понимаю, как и почему таперы начала XX века всякий раз меняли свою музыку в зависимости от спонтанного вдохновения.
Вы много работали в кино — но большей частью в документальном. А в игровом кино не хотелось бы себя попробовать?
Мне кажется, моя музыка очень визуальна, и, к тому же, я безумно люблю кино вообще — еще с детских лет. Мне нравятся кинокомпозиторы, такие, как Бернард Херрманн, Нино Рота… Я играл много кавер-версий кинотем — в частностью, мы с группой Gods And Monsters исполняем довольно злобный кавер на главную херрманновскую тему из «Психо». Мне очень нравится музыка Прокофьева к «Александру Невскому», Эдуарда Артемьева к михалковской «Урге» (саундтреки к фильмам Тарковскому вообще блистательны!). Да, я был бы не против поработать в этом направлении.
Один из актуальных проектов Лукаса сегодня — «живой» саундтрек к легендарному фильму «Дракула, снятому для испаноязычного кинорынка в 1931 году Джорджем Мелфордом и Энрике Товар Авалосом. Вернувшийся из забвения в конце 1970-х после того, как была найдена сохранившаяся копия, фильм этот обрел новую жизнь с гитарой Гэри Лукаса. Ближайший показ «Дракулы» с живым саундтреком знаменитого гитариста пройдет в нью-йоркском кинотеатре Roxy 29 октября.
