Босави — не очень многочисленная народность, компактно проживающая в горах на юге острова Папуа Новая Гвинея. До середины 1960-х сведения о босави были крайне скудны, однако с проникновением в места их обитания сначала христианских миссионеров, а затем и этнографов ситуация стала меняться.
Среди последних был и американец Стивен Фельд. Начинавший как музыкант, он стал изучать музыкальную антропологию, но, сочтя ее прибежищем несимпатичных ему поверхностных «любителей экзотики», параллельно занялся самообразованием с помощью частных экспедиций. Фельд занимался тем, что было ему наиболее интересно. Одной из таких экспедиций стала поездка на Папуа Новую Гвинею в 1976 году. Там Фельд познакомился с народом босави и сделал огромное количество полевых записей, которые вошли в вышедший в 1991 году альбом Voices Of The Rainforest, ставший одним из бестселлеров как в разряде этники, так и в области «музыки природы», того, что по-английски называется «environmental sounds».
Спустя десять лет многочисленные поездки Фельда привели к выпуску на серьезном, почти академичном лейбле Смитсоновского института Folkways тройного альбома Bosavi: Rainforest Music From Papua New Guinea.
В жизни босави песнопения играют едва ли не всеобъемлющую роль. Связано это с тем, что их музыка берет начало в подражании звукам природы, пению тропических птиц, — а птицы у босави, как и у большинства меланезийцев, являются воплощениями духов, и голоса их — голоса духов. Возможно, именно поэтому иногда испытываешь какое-то внутреннее неудобство, словно оказался чужим среди своих — настолько интимно звучат эти красивые песни счастливых людей. Непонятно даже’, называть ли их песнями — это вовсе не форма культуры и развлечения, но естественное, как дыхание, сопровождение жизненных процессов и ритуалов (рождение, уборка урожая, похороны) и воплощение практической топонимики (босави пением объясняют друг другу, как пройти в какое-то место). Когда женщина, к примеру, поет у реки, она поет и о реке, и для реки. В общем, удивительный образец той идеальной гармонии, которую принято искать в подобных первобытных обществах, и которая, судя по всему, действительно существует. Вернее, существовала.
Потому что многое из записанного Фельдом уже в прошлом. И свидетельство тому — диск, на котором записаны песни в исполнении современных вокально-инструментальных групп босави, которые все чаще занимают место спонтанных песен прошлого. Поет обычно женщина, аккомпанирует ей гитарист (как правило, муж певицы), поддерживают дуэт несколько ритм-гитаристов и мини-хор.
Американские критики сравнивали эти песни с многоголосым фольклором Аппалачских гор — но, скорее, это следствие стремительной евангелизации меланезийских народов, когда протестантские гимны смешиваются с аутентичным творчеством.
А потом Фельд выпустил собственный альбом Rainforest Soundwaiks. Он, впрочем, не является ни этнической записью, ни оригинальной работой автора, а удивительно умелой и искусной комбинацией того и другого. Этно-диджей Фельд недрогнувшей рукой микширует записи природы и человеческих голосов, превращая их в музыку — при этом не поступаясь принципами, не адаптируя, не разбавляя клавишами и шелестящей перкуссией. Собственно, таким, по идее, должен бы быть весь стиль worldbeat, — но необходимость сделать мировой фольклор доступным и понятным цивилизованному уху унифицирует любые уникальные звуки почти до состояния рокапопса.
Остается только добавить, что все доходы от продажи обоих дисков поступали и поступают в Фонд народа босави, возглавляемый самим Фельдом. Но профессор — а Фельд давно уже профессор, преподававший в таких престижных американских вузах, как Университет Нью-Мексико, Техасский университет в Остине, Калифорнийский университет в Санта-Круз, Университет Пенсильвании и других, не замыкается только в рамках Папуа Новой Гвинеи. Он выпустил четырехтомный сборник полевых записей колоколов со всех уголков планеты, от Финляндии и Греции до Сардинии, Японии и Ганы, а также удивительный альбом с записями японской подземной водяной цитры, диск с транскрипциями баховских Гольдберг-вариаций для африканской полиритмии, скрещенной с джазом и альбом фри-джаза, записанный опять-таки с музыкантами из Ганы.
Вот прямо зависть берет, когда глядишь на то, как человек занимается тем, что хочет и любит, и делает важное дело для культуры всего мира — простите за пафос, но это так и есть.
