Первый панк-фильм в истории, который Англия не видела 26 лет

Я совсем забыл про кино, а ведь с него началась некогда эта колонка; что же, коли так, давайте вспомним один фильм, имеющий прямое отношение к музыке и контркультуре — «Заводной апельсин», один из самых непонятых фильмов в истории кинематографа.

Снятый в Англии американцем Стэнли Кубриком по книге английского писателя, он принес всемирную славу одному из лучших британских актеров семидесятых — и двадцать шесть лет был недоступен британскому зрителю. Его нельзя было посмотреть в кинотеатре, нельзя было купить или даже взять напрокат кассету или DVD. Только весной 2000 года, спустя несколько месяцев после смерти своего создателя, отреставрированный, с пересведенным и оцифрованным звуком, «Заводной апельсин» вновь вышел на экраны Великобритании и в отличие от первого пришествия в 1972-м получил отличную прессу.

Насилие и грядущая смерть — вот из чего родилась книга англичанина Энтони Берджесса. В 1944-м, когда Берджесс проходил военную службу на Гибралтаре, его беременную жену ограбили четыре солдата-дезертира.У миссис Берджесс случился выкидыш. Именно это стало первым поводом к написанию «Заводного апельсина». Шестнадцать лет спустя врачи обнаружили у писателя неоперабельную опухоль и объявили, что ему осталось совсем немного. Берджесс решил, что должен обеспечить семью хотя бы на первое время после своей смерти. 1960-й писатель провел практически без сна, зато написал шесть романов и повестей. В основу одной из этих книг легли то давнее происшествие и дебаты в британском парламенте о росте насилия в среде молодежных банд. Летом 1961 писатель совершил путешествие в Ленинград, где наблюдал за столкновениями милиции и стиляг. Восхищенный этим противостоянием, Берджесс решил переселить своих героев в воображаемую полусоциалистическую Англию и наделить их сленгом, состоящим из английского и русского языков. Он создал надсат — язык подростков (от «пятнадцать» по-русски, Берджесс считал, что «надсат» — слово, аналогичное английскому teenager). Славянские корни надсата смешивались с арго лондонских кокни, джаз-языком битников и произношением шекспировской поры. Некоторые слова были перенесены из русского целиком: moloko, korova, droog.

Само название книги пришло из выражения «странный, как заводной апельсин» — парадокса, основанного на невозможности совмещения механики и мягкого, почти живого объекта. С другой стороны, из Малайи Берджесс вывез словечко «оранг», которым там называли человека (название обезьяны орангутан имеет тот же корень).

Итак, в центре повествования одна из подростковых банд и ее лидер, отличающийся почти фанатической преданностью классике, прежде всего Бетховену. Вечером Алекс и его компания отправляются на поиски приключений, суть которых — насилие, от которого они получают чистое, ничем не замутненное удовольствие. Кончается все это набегом на дом старушки-кошатницы, убив которую, Алекс попадает за решетку. И на нем ставится опыт, цель которого — выработать физиологическое же отвращение к любому насильственному акту. После чего Алекс, превратившийся из субъекта насилия в его объект, становится яблоком раздора между левыми либералами (особенно жалеет его писатель, жену которого компания Алекса некогда изнасиловала, после чего та умерла, впрочем, узнав об этом, писатель с той же страстью порывается Алекса убить) и правыми консерваторами, сиречь властью.

Стэнли Кубрику «Апельсин» подсунул сценарист Терри Саузерн, который работал с ним над «Доктором Стрейнджлавом». Кубрику книга не понравилась — в то время он хотел поставить биографию Наполеона, что не помешало ему позже похоронить этот проект и снять «Космическую одиссею». Тем временем фильм решил снять менеджер Роллинг стоунз» Эндрю Луг Олдхэм; на роль Алекса он планировал, естественно, Мика Джаггера. Но этот проект (по причине недостатка финансов) не состоялся, хотя Берджесс даже написал сценарий.

В начале семидесятых мнение Кубрика изменилось. Хиппи явно заканчивали свое растительное существование, и время будто бы застыло в ожидании новой напасти. Кубрик прозорливо угадал: наступает черед Алексов. Панк, как показало время, выглядит несколько иначе, но «Апельсин» до сих пор именуют первым панк-фильмом.

…Малколма МакДауэлла Кубрик увидел в фильме Линдси Андерсона «Если…», пригласил его к себе в гости. Они проболтали пару часов, но ни о роли, ни о новом фильме речи не шло. Только в дверях режиссер протянул актеру книгу и посоветовал прочитать. Со второй попытки Макдауэлл «Апельсин» прочитал. Он тут же позвонил Кубрику и закричал в трубку: «Отличная книга, Стэнли, шедевр, но я не могу понять, каким образом ты собираешься снять по ней кино! Она такая странная…» — «О, я тут кое-что придумал», — ответил Кубрик. «Так ты предлагаешь мне Алекса? Почему?». «Я посмотрел «Если…» уже четыре раза, — отвечал Кубрик, — и понял, что, кроме тебя, никто эту роль не сыграет».

Макдауэлла в Кубрике устраивало все, раздражало только его отношение к актерам и нежелание ничего объяснять: «Мы проработали пять месяцев, и он ни разу не сказал мне ничего о моем персонаже. Я не выдержал и спросил его: «Может, ты что-то посоветуешь?», на что он ответил: «Это не моя работа. Я снимаю кино…».

Малколм стал разрабатывать образ сам. Он оттолкнулся от того, что делал сэр Лоренс Оливье в шекспировском «Ричарде III», — скользкое обаяние, изящно выстроенные диалоги, стилизованные движения. Забавно, что совершенно независимо от Макдауэлла тем же Ричардом-Оливье вдохновлялся Джон Лайдон в бытность свою вокалистом «Секс пистолз» Джонни Роттеном.

Кубрик на съемочной площадке требовал от актеров только одного — досконального знания сценария. Со стороны могло показаться, что кроме этого его ничего не волнует. Однако он решал куда более трудную задачу: превратить оргию насилия в балетное представление.

Продолжение