Ровно пятнадцать лет назад новостные агентства всего мира трещали: «Воссоединение легендарной британской группы Cream! В мае музыканты дадут концерты в Лондоне!». Как это могло случиться? За прошедшие с момента распада первой супергруппы мира Эрик Клэптон, Джек Брюс и Джинджер Бейкер столько раз говорили о том, что Cream – это давно закрытая страница в истории рока, что надежд, в общем-то, не осталось. Опять-таки, еще не забыта была странная история с супертрио BBM, в котором Клэптона заменил ирландец Гэри Мур, которую стоит, наверное, воспринимать лишь в качестве вариации на тему «незаменимых у нас нет». Есть, как выяснилось. Они договорились.
Видимо, рок-боги (надписи в лондонском метро конца 60-х помните?) тоже стареют. На расстоянии почти в сорок лет «все наши глупости и мелкие злодейства» оказались малозначащими. И вот уже Джек Брюс в интервью говорил: «Cream я считаю одной из самых трудоспособных групп в истории. У каждого из нас было свое видение музыки, и именно поэтому наша музыка была такой разнообразной и интересной».
Билеты разошлись, как и следовало полагать, в первый день продаж, на сетевых аукционах 35-фунтовые тикеты «отлетали» по тысяче с лишним. Cream играли там же, где прощались с публикой в 68-м — в Ройял-Альберт-Холле. Сегодня, когда двоих из трех уже нет с нами, в сухом остатке — лишь двойной концертный альбом и двойной DVD.
Невидимая связь между тремя монстрами блюза и рока — несмотря на экзерсисы с африканскими барабанщиками, фри-джазовыми оттягами и салонный попс-блюз — никуда за эти годы лет не делась. Конечно, Брюс уже не мог брать высокие ноты, но пел уверенно, а бас его звучал по-прежнему упруго и изобретательно. Пусть Бейкер и нечасто выбирался со своей фермы на юге Африки, но он продолжал оставаться одним из самых точных и лаконичных барабанщиков мира. Клэптон… ну, про него и так все понятно — он может играть тише или громче, скучнее или интереснее, но он всегда играет с невероятным вкусом: ничего лишнего. К раскладу на два голоса вообще нет и не может быть никаких претензий. Правда, те, кто слышал их в годы славы, на сетевых форумах сетовали на лаконичность импровизаций, с ностальгией вспоминая безумные 15-20-минутные версии Sunshine Of Your Love или White Room. Но дивиться нечему: Клэптон не раз вспоминал о том, что на концертах 60-х все участники «были настолько обдолбаны, что даже забывали, какую песню играли и поэтому продолжали импровизировать до тех пор, пока не вспоминали». К маю 2005-го все трое, кажется, даже пить перестали, и поэтому, как и что играют, помнили.
Это пошло концертам только на пользу. Трезвые и пожилые музыканты наслаждались самим процессом музицирования, а уж как реагировала публика, отлично слышно: во время размеренного, но виртуозного восьмиминутного (!) соло Бейкера в Toad можно насчитать до пяти взрывов слушательского восторга, а то и больше. Клэптону максимально удался Badge — правда, эта песня никогда не выходила из его репертуара. Что до культовой и явно ожидаемой всеми White Room, то в ней отличились оба вокалиста, которые время от времени пели ее на протяжении многих лет, и каждому, как выяснилось, есть что сказать. Вышел диалог, в котором каждый из участников остался доволен и собой, и собеседником.
По отдельной категории проходит Rollin’ and Tumblin’ — тут даже слышно, как все трое улыбаются, отрываясь то от губной гармошки, то от гитары, то от барабанов… Ну и Sunshine Of Your Love со знаменитым, уже отточенным до микрона риффом, так, что им уже можно, кажется, резать воздух — и брюсовским воплем «Sunshine!» аккурат перед клэптоновским минималистичным, но очень энергетически мощным соло, звучало, как привет из 2005-го тем, свингующим шестидесятым.
Каждый из троих, помимо пересаженной печени, артрита и личных трагедий, принес на эту сцену свой музыкальный опыт — во всяком случае, то, что Бейкер в 90-х работал с быстро, увы, распавшимися Masters Of Reality, пошло ему только на пользу, как и Бейкеру — работа в передвижном цирке Ринго Старра. Именно поэтому они звучали совершенно современно. И пусть Cream тогда воссоединились лишь на время, отдавая публике некий долг, хорошо, что они это сделали. Потому что мир, заполненный подделками из китайского дешевого пластика, время от времени нуждается в напоминании о том, что есть в нем и что-то настоящее.
