Прерванный полет Альбатроса (Памяти Питера Грина, часть 2)

В конце 1970 года, выполняя свои обязательства перед лейблом, Питер Грин выпустил первый сольный альбом The End Of The Game. Сам Грин позже назовет его «сугубо ЛСД-шным». Fleetwood Mac тем временем ангажировали в свои ряды самую многообещающую блюзовую вокалистку Англии — Кристину Пёрфект (ставшую потом женой Джона МакВи), но тут из группы сбежал в секту «Дети Бога» еще один гитарист, Джереми Спенсер. МакВи позвонил в Лондон и упросил Грина помочь закончить тур; тот приехал, но петь отказался наотрез, зато на одном из концертов инструментальная версия легендарной Вlack Magic Woman звучала аж 45 минут. К тому же, как вспоминал МакВи, «от доброго, приветливого парня не осталось и следа, это было злобное животное».

А потом началась череда странных поступков и путешествий. То Питер отправлялся в Израиль – обретать иудейские корни, то возвращался, чтобы работать кладбищенским садовником, а потом ассистентом у патологоанатома; он неудержимо набирал вес, страдал от галлюцинаций, принимал сильнодействующие препараты – кончилось все электросудорожной терапией. После нее Грин вроде бы пришел в себя, но вскорости, вернувшись из Канады, загремел в тюрьму по обвинению в вооруженной угрозе своему экс-менеджеру (Грин решил, что тот укрывает его доходы). Впрочем, вскоре его выпустили с диагнозом «шизофрения», а родной брат, одаренный гитарист и сонграйтер Майкл, он же М.Д.Грин, сотрудничавший с лейблом PVK Records, помог с новым контрактом. Спустя почти полтора года, в течение которых Грин женился, стал отцом дочери Роузбад, подсел на кокаин, с помощью Мика Флитвуда чуть не получил контракт на четыре альбома у Warner Bros. (отказался, испугавшись огромного гонорара!), ему все же удалось приступить к записи альбома In The Skies.

Он стал первым из череды очень обаятельных альбомов, записанных Грином с 1979-го по 1983-й. Несмотря на то, что, начиная с Little Dreamer он перестал писать музыку (весь материал сочинял Майк Грин), играть Грин не разучился – и хотя в его записях не было прорывов к вершинам, это были хорошие пластинки. В середине 80-х он даже принял участие в попытке собрать блюзовую супергруппу Katmandu (с участием Рэя Дорсета из Mungo Jerry и Винса Крейна из Atomic Rooster) – они записали альбом, но вышел он уже после того, как Грин с Дорсетом не поладили в финансовом отношении и группа распалась. Жаль, у Katmandu могло бы быть интересное будущее.

После этого Грин выпал из музыки еще на 12 лет.

Но в 1996-м на страницах рок-журналов стали появляться сообщения о том, что Грин снова возвращается на сцену. И впрямь, в 1997-м вместе с гитаристом Найджелом Уотсоном (когда-то, в начале 1970-х, они записали вместе несколько треков), басистом Нилом Мюрреем (Whitesnake, Black Sabbath и др.) и знаменитым хард-роковым барабанщиком Кози Пауэллом он записал альбом под названием Peter Green Splinter Group. Он состоял сплошь из стандартов – но это был очень крепкий альбом. Вот тогда-то и стало очевидно, что Питер Грин действительно вернулся.

…Он запишет еще семь альбомов и выпустит несколько концертных записей – они будут все крепче и все уверенней; будет много выступать по всему миру. Один из альбомов будет посвящением любимому блюзмену Грина, Роберту Джонсону. Потом он распустит Splinter Group, уедет в Швецию, в 2009-м возглавит короткоживущий состав Peter Green and Friends, а потом снова уйдет – теперь уже на покой. Спустя 11 лет его не станет.

Я не берусь судить, что важнее для истории музыки – нервная, мятущаяся, живая гитара Грина во Fleetwood Mac, его версия сантановской Black Magic Woman, его мучительные поиски себя в Green Manalishi и Man Of The World – или спокойная, уверенная поступь 1997 — 2009, в которой не было ни авторства, ни поисков, ни претензий, но было почти полное растворение в блюзе, том, голубоглазом, который так не любят блюзовые пуристы и который так восхищал темнокожих блюзменов в 60 — 70-е… Но я помню почти физическое ощущение радости от каждой из этих поздних пластинок, от каждой звучащей с них ноты, от переполнявшей их свободы – скупой, ладной, уверенной, настоящей. Которой нужно не миллион, а всего несколько нот, но именно тех, которые должны прозвучать здесь и сейчас.

Собственно, они и звучат – даже теперь, когда Питер Аллен Гринбаум, главный блюзовый альбатрос Англии, покинул этот мир.