После знакомства с техникой Gryphon не остаётся сомнений, что за ней стоит неординарная личность с цельным и оригинальным мировоззрением. Так оно и оказалось: беседа с Флеммингом Расмуссеном, основателем компании и неутомимым генератором идей, стала чрезвычайно интересным событием в ходе визита в головной офис Gryphon Audio Designs. Привожу её с минимальными сокращениями.
ПРОСТОТА – ЭТО САМОЕ СЛОЖНОЕ
— Любопытно, что все компоненты Gryphon, которые мне доводилось слышать, независимо от цены, по характеру звучания очень схожи. Различия, как правило, в количественных показателях – мощности, уровне звукового давления. Такое впечатление, что они сравниваются с каким-то единым эталоном.
Вообще-то, я не технарь, и никогда им не был. Я пришёл в этот бизнес ради музыки, а не ради аппаратуры, она меня никогда не возбуждала. А вот музыка – другое дело, это драйв, эмоции, чувства. Мне нравится разрабатывать технику, продумывать её с точки зрения того, какой эмоциональный отклик она может дать. С самого основания фирмы у нас был слоган «State of the heart», говорящий о важности чувств, которые мы испытываем при прослушивании. Музыка не состоит из цифр, нули и единицы ничего не говорят о её содержании. Нравится она вам или нет, трогает душу или нет, — это чувства, а не калькуляция. Тем не менее, большую часть индустрии составляют инженеры, которые отталкиваются от измерений, изобретают новые схемы с более совершенными характеристиками, не обращая внимания на то, что всё это звучит отвратительно. Особенно мощно такой «креатив» проявляется в сфере акустики – иногда настоящие скульптуры встречаются, вплоть до фигурок садовых гномов. Ставка на оригинальный дизайн, конечно важна, если выбирать технику по картинкам в журналах.
Кроме того, я не публичная персона, не люблю произносить речи, фотографироваться, и когда смотрю видео, на котором запечатлён, испытываю неловкость. Мне комфортно вне этой суеты, но, конечно, приятно, что техника Gryphon нравится людям. Но, в конечном итоге, я делаю то, что нравится мне, а не кому-нибудь другому. Было бы просто невозможно работать, думая о том, какое впечатление она произведёт на одного, другого или третьего. Я доверяю своему вкусу, но допускаю, что не все разделяют мою точку зрения.
Наверняка вы знаете производителей, действующих по принципу «если вам не нравится этот аппарат, у нас есть и другие, они все совершенно разные, выбирайте, что вам по вкусу». У нас вся техника разрабатывается под одну идею. Если вам понравилась одна модель, значит, понравятся и все остальные. Не говорю, что это единственно правильный путь, мы просто стараемся быть честными по отношению к своим принципам, представлениям о правильном воспроизведении. Если наши взгляды совпадают, следуйте за нами, хотя иногда, возможно, мы заходим слишком далеко. Поэтому Gryphon не выпускает новую модель каждый год – она выходит тогда, когда у нас появляется новый способ реализовать всё ту же идею, но уже на другом уровне.
— Получается, что разработка техники это чистый инжиниринг, а конечная цель этой разработки – эмоции. Похоже, вы знаете секрет, как трансформировать одно в другое? И можно ли глядя на схему усилителя, предсказать, как он будет звучать?
Конечно. Если вы поставили цель воспроизвести музыку как можно ближе к её реальному звучанию, вы должны знать ключевой элемент живого исполнения. Что делает живую музыку живой? Это может быть и широкий частотный диапазон, и малые искажения, и динамика… Тем не менее, вы никогда не сможете воссоздать её полностью. Некоторые производители говорят: послушайте нашу систему, и вы словно окажетесь в концертном зале. Думаю, это полная чепуха, кто так говорит, сам никогда не был на концерте. Это абсолютно разный опыт. Но некоторые элементы воспроизвести можно. Для меня главное в живой музыке – динамический диапазон. Когда я слушаю её живьём, очень впечатляюсь скоростью, мгновенными изменениями громкости. Некоторая акустика, например, JBL и Klipsch могут это воспроизвести, но им не хватает кое-чего другого. Динамический диапазон — настоящий вызов для инженеров, обеспечить его в полной мере при проектировании техники очень непросто. За это отвечает и блок питания, и полоса мощности, и многое другое. Кроме того, я очень ценю правильное построение звуковой сцены, а это следствие фазовых характеристик. Напомню, что первый тест, который младенец проходит после рождения – доктор щёлкает пальцами справ и слева от его головы и следит, реагируют ли на это глаза. Такой отклик говорит о правильной работе мозга. В первобытные времена правильное определение направления на источник звука помогало людям выжить, и мы до сих пор очень чувствительны к этому. Соответственно, необходимо создавать технику с идеальными фазовыми характеристиками. Итак, построение пространства зависит от фазы, а эмоциональность, эффект живого исполнения – от динамического диапазона и ширины воспроизводимой полосы. У наших усилителей она, например, до нескольких МГц. Конечно, важны и малые искажения. Полностью избавиться от них нереально, но можно оставить те, что наименее неприятны для слуха. Выявить их можно только в ходе прослушиваний. Многое получается, если понимаешь, чего хочешь добиться, особенно, если занимаешься этим так же долго, как мы. Сейчас мы знаем намного больше, чем тогда, когда проектировали свой первый усилитель 35 лет назад. Это был аппарат в чистом классе «А» с диапазоном от нуля до 3,5 МГц, и y него не было общей обратной связи. И с тех пор это нечто вроде торговой марки Gryphon, поскольку именно такое сочетание вызывает максимальный эмоциональный эффект. Конечно, у нас есть и усилители класса «АВ», но и у них транзисторы работают с большими токами – на фабрике вы видели теплоотводы, на которых они устанавливаются. И недорогой Diablo имеет тот же звуковой почерк, что и флагман Mephisto. Уровни разные, но ДНК абсолютно идентичны. И для меня это вызов, создавать разные модели с одинаковым характером, общим ДНК, особенно более доступные, что чрезвычайно трудно. Дорогую технику создавать легче.
— Вы упомянули обратную связь, точнее, её отсутствие в своей первой модели. Но ведь и в природе, и даже в общественной жизни всё построено на обратных связях. И в усилителях она позволяет улучшить очень важные параметры – расширить полосу, снизить выходное сопротивление…
Обратная связь решает одни проблемы, но создаёт другие. Впервые на это обратил внимание финский инженер Матти Отала, который обнаружил, что помимо нелинейных искажений, существуют и интермодуляционные, которые растут с увеличением глубины ОС. На основе его исследований компания Electrocompaniet создала небольшой усилитель мощностью 2 х 25 Вт с очень музыкальным звучанием, и он стал настоящей революцией в аудио. Усилитель без ОС подобен открытому окну с великолепной панорамой, но через него влетает куча разного мусора. Вовсе не обязательно охватывать обратной связью весь усилитель, в этом случае для его устойчивости придётся вводить массу дополнительных элементов, что усложняет схему и убивает музыку. А можно избавляться от «мусора» поэтапно, в каждом каскаде, одновременно применяя высокочастотные компоненты и уделяя колоссальное внимание разводке печатных плат, особенно «земляных» шин. И тщательно проверять каждую составляющую усилителя на скорость и устойчивость. При этом схема должна оставаться как можно более простой, но эта простота очень сложна.
Часто спрашивают, почему мы не выпустим какую-нибудь модель начального уровня. На это я всегда отвечаю: доступный Gryphon — это подержанный Gryphon. Если вы купите десятилетний аппарат, это будет 100-процентный Gryphon с его фирменным звучанием – хороший стартовый уровень. Мы не умеем делать дешёвые вещи, просто не пробовали никогда, т.к. технологии, которые мы любим, класс «А», питание и сами схемы – очень дорогие.
— На платах усилителей я видел добротные, качественные компоненты, но не те, что принято считать аудиофильскими. Например, танталовые резисторы, конденсаторы с серебряной фольгой и т.д. Всё это не имеет значения?
Применение хай-эндных компонентов совсем не означает, что вы создадите хай-эндный усилитель. Важно не столько что вы используете, а как. Вот вам пример: поставьте меня на кухню с самым современным оборудованием, дайте самые лучшие продукты, и я гарантирую, что приготовлю нечто, что вы не захотите есть. Потому что я не знаю, что с этим делать. И наоборот – опытный повар из самых обычных ингредиентов сделает такое блюдо, что вы пальчики оближете.
Особенно это справедливо для акустики – иногда берут самые лучшие динамики, которые категорически не хотят играть вместе. Мы используем и очень дорогие компоненты, но только тогда, когда им нет альтернативы.
— Сейчас очень распространён твикинг, замена штатных радиокомпонентов на более дорогие. Особенно часто подвергаются модернизации акустические кроссоверы, туда ставят «серебряные Мундорфы», катушки из ленты и т.д.
В продуманной технике так ничего улучшить нельзя, т.к. звучит не один компонент, а их совокупность. Меняя что-то одно, вы нарушаете эту гармонию. Такие аудиофильские штуки делаются скорее для процесса, чем для результата. Тем не менее, некоторые вещи имеют смысл, другие — нет. Конечный результат непредсказуем даже в том случае, если вы поменяете все детали на более дорогие. Возьмите самых лучших музыкантов из разных групп и заставьте их играть вместе – не факт, что у них хорошо получится.
— Мы сейчас говорим о музыке, а ведь она очень разная, что диктует и разные требования к технике. Допустим, для drum-n-bass нужен драйв и энергетика, а звуковое разрешение, малые искажения и широта диапазона роли не играют. И наоборот, для оперы важна информативная середина, достоверность тембров и т.д. Можно ли сделать универсальный усилитель, способный достоверно отыгрывать все музыкальные жанры?
Это как раз то, чем занимаемся уже 30 лет. Если в усилителе есть динамика, разрешение и скорость, он сыграет любую музыку правильно. Если же он хорошо играет только рок-н-ролл, значит, имеется окраска, и это проблема. Кстати, чаще всего здесь проблема именно в совместимости усилителя с акустикой, для которой требования к глубине баса, динамике и разрешению действительно противоречивы. Именно поэтому для своих систем Kodo мы создали отдельный усилитель, озвучивающий нижнюю полосу.
Ведь в чём главная трудность – при проектировании усилителя вы не знаете, как он будет использоваться – с какой акустикой, кабелями, и т.д. И при этом вам нужно создать универсальный аппарат, который бы играл нейтрально любые жанры. Когда же мы делаем отдельное усиление для басовой секции, мы точно знаем, какая у него будет нагрузка, и можем оптимизировать под неё все параметры. Плюс колоссальные возможности для подбора усиления СЧ и ВЧ секций, поскольку здесь уже не нужна слишком большая мощность – при чувствительности 96 дБ ставьте любой усилитель, вплоть до лампового.
Разумеется, вся моя философия насчёт динамического диапазона и фазы реализована в акустических системах, поскольку именно они создают движение воздуха. Большой драйвер способен выдать чёткий удар в самом нижнем диапазоне… но только один раз. Пока тяжёлый диффузор будет возвращаться в исходное положение, он пропустит следующий удар и попутно сгенерирует собственный призвук. Поэтому мы ставим несколько драйверов меньшего калибра, они обладают нужной скоростью, начинают движение и останавливаются именно тогда, когда им «прикажет» усилитель.
Некоторые слушатели после презентации Kodo были несколько разочарованы, не услышав эффекта землетрясения. На самом деле, весь бас имелся в наличии, просто многие привыкают не столько к басу, сколько к гармоникам и призвукам тяжёлых диффузоров. То же касается и остальных полос – мы ставим несколько меньших головок для скорости и натуральности звучания.
— Помимо звукового почерка, все изделия Gryphon выполнены в едином дизайнерском стиле. И при этом они совершенно не похожи на компоненты других фирм.
Дизайн – часть презентации продукта. Люди очень часто выбирают «на глаз», и если звучание соответствует ожиданиям от дизайна, покупают. Соответственно, внутренняя суть всегда важнее. Вряд ли вы купите красивую машину, если она плохо едет. С женщинами то же самое – первое впечатление может быть очень эффектным, но захотите ли вы прожить с ней часть жизни?
А потом мы пошли слушать акустические системы Kodo, но об этом — в следующий раз. Заодно расскажу и покажу на фото, как сформулированные Флеммингом идеи воплощаются в железе.
