Через несколько дней выходит новый, 17-й альбом синти-поп-дуэта Erasure — World Be Gone. В преддверии премьеры я позвонил клавишнику Винсу Кларку и задал ему несколько вопросов…
— Здравствуйте, Винс. Во-первых, поздравляю с выходом вашего семнадцатого альбома. Во-вторых, позвольте спросить вас даже не о нем, собственно, а о рисунке на обложке World Be Gone. Как мы помним, носовые фигуры на парусных кораблях ставились под бушпритом. На рисунке мы видим, что бушприт задран кверху, и фигура смотрит вперед и вверх. Не означает ли это, что корабль тонет?
— Привет! Спасибо за поздравления и такой небанальный, ха-ха-ха, первый вопрос. Черт… Я даже не думал об этом, дайте взглянуть… Да нет (с облегченным вздохом), не тонет корабль! Просто мы взлетели на гребень волны, и следом будет спуск, а потом новый взлет — вот от того-то бушприт и задран кверху.
— Я почему вас спросил об этом — во-первых, из-за названия альбома, во-вторых, ввиду того, что альбом ваш отчасти касается политической ситуации в мире, а она, скажем честно, очень нестабильна сегодня. Кстати, на альбоме вы звучите совершенно актуально, не архаично, и при этом альбом абсолютно узнаваемый, это звук Erasure. Более того, он звучит весьма оптимистично.
— А я вообще оптимист. Несмотря на все неприятности, я считаю, что нужно верить в лучшее.
Что вы скажете про брекзит? Прошлой осенью я обсуждал его с писателем Джонатаном Коу, и он предположил, что люди просто хотели сказать fuck you всему вообще, а не только Европейскому союзу. Просто как-то выразить свою депрессию, сбросить пар, так сказать…
— Возможно. Но, думается, это было какое-то временное помрачение. Меня брекзит очень расстроил, я не ожидал, что до этого действительно дойдет. Но я считаю, что залог будущего все равно в объединении, а не в разделении. В любом случае мне теперь не так просто иронизировать над друзьями-американцами по поводу Трампа — они сразу в ответ брекзитом козыряют.
— Но вернемся к музыке. Вы ведь занимаетесь и ремиксами, и продюсированием. Интересно было бы услышать о недавнем опыте сотрудничества с Жаном-Мишелем Жарром — вы ведь участвовали в записи его недавнего монструозного альбома…
— Это было очень здорово. Во-первых, Жан-Мишель — настоящая легенда в нашем жанре, и сам факт сотрудничества с ним невероятно лестен для меня. К тому же он абсолютно вменяемый, очень свойский парень — без снобизма, без надутости. Он приехал ко мне в студию (я дико нервничал, кстати!), причем по собственной инициативе — когда мы созванивались, он сказал: «Мне нужен визуальный контакт, потому что интернет интернетом, а личного общения никто не отменял!». Я, признаться, был растроган этим. Меня не смущает обмен записями через сеть, но в подходе Жана-Мишеля было что-то невероятно человечное, это подкупает. Ну и работалось с ним очень легко: он впитывает все, как губка, выбирает главное, и ты опомниться не успеваешь, как уже набросан скелет трека, а главное — он настолько же твой, насколько и его! Отличный был опыт, что говорить.
— Скажите, как вы, спустя столько лет сотрудничества, не надоели друг другу? Ваш альянс с Энди кажется таким естественным и органичным, вы как будто никогда не ссоритесь!
— Тут все довольно просто, хоть я уже и устал объяснять, честно говоря — но повторюсь в тысяча первый раз, потому что мне приятно об этом говорить. Несмотря на визуальные различия, мы с Энди очень похожи. Мы — настоящие друзья, у нас сходные взгляды на жизнь, на политику, мы испытываем взаимное уважение, и это очень круто. Ну например — мне приходит в голову, какая-то идея, а Энди относится к ней скептически. Думаете, я упрусь и буду его переубеждать? Нет, мы просто двинемся дальше, потому что на чем-то мы сойдемся непременно. Я ему очень доверяю, и нет никакого конфликта интересов. Можете не верить, но это правда так.
— Приятно слышать. С тех пор, как вы начали свою карьеру, столько волн, столько направлений в музыке родились и исчезли навсегда. Вы же впитываете что-то новое, но все равно остаетесь собой. Как у вас это получается?
— Думаю, что и тут корни лежат в нашем с Энди пониманием того, что такое Erasure. Могу сказать, что я всегда любил простые и понятные мелодии — вообще красота мелодии как таковой для меня очень много значит. Кстати говоря, это очень слышно на новом альбоме — я вообще хотел добиться того, чтобы мелодии с него ложились на слух мгновенно. Кажется, получилось, хотя судить слушателям.
— Скажите, вы когда-нибудь использовали терменвокс? Я уверен, что вы как минимум знаете о нем.
— О, безусловно, знаю! Я недавно смотрел большой документальный фильм про Льва Термена и был просто потрясен его историей жизни — как он жил в Штатах под прикрытием, работая на русскую разведку, и как она потом с ним поступила… Таких судеб много было в ХХ веке, но Термен был гений, и счастье, что он выжил в этой мясорубке — а как подумаешь, что на терменвоксе играл еще Ленин, вообще до дрожи пробирает. К сожалению, на терменвоксе я не играю, хоть у меня он и есть. Не дается мне инструмент. Так что если я решу на какой-нибудь записи его использовать, придется кого-то звать со стороны.
— Когда вы работаете с другими артистами, как продюсер — как вы выбираете проекты? Каков основной побудительный момент, чтобы с кем-то сотрудничать?
— Как правило, все начинается с того, что мне присылают материал для ремикса. Во всяком случае, так часто бывало. Я это занятие люблю — а уж если меня зацепил трек, порадовал артист, но на его предложение посотрудничать я откликаюсь охотно.
— Часто ли вы слушаете музыку просто для удовольствия?
— Не то чтобы часто, но слушаю, причем самую разную — классику, джаз… Многие не верят, но я часто слушаю фолк-музыку — Саймон и Гарфанкел, например, в свое время были для меня серьезным источником вдохновения. Ну гениальные же песни! Слушаю, как правило, с виниловых пластинок, у меня большая коллекция. Сразу только скажу — я не сумасшедший коллекционер, просто мне кажется, что виниловые пластинки звучат лучше.
— А что вы думаете о том, что формат альбома исчерпал себя? Что блоки в две-три песни куда популярнее и понятнее для слушателей?
— Мне кажется, несколько преждевременное заявление. Я слышал множество таких пророчеств — например, что формат mp3 убьет музыку… Но музыка жива! Нет, альбомы еще долго не умрут. Иначе я бы перестал их записывать.
— Нынче осенью вы будете у нас с концертами, причем в качестве поддержки Робби Уильямса. Как это случилось? Что вы вообще думаете про Уильямса?
— А, тут все просто: у нас с Робби один концертный агент, он предложил — мы согласились. Во-первых, мы давно не были в России, где нас любят, во-вторых, работать с таким артистом, как Робби, на одном поле удобно, почетно и ответственно. Мы встречались с ним несколько раз, он очень милый парень, умница, талант. Так что до встречи в сентябре!
Альбом World Be Gone выходит в мире 19 мая, в России — 22 мая. В России он будет доступен в качестве двойного CD (второй диск — с ремиксами на песню Love You To The Sky). В мире альбом также будет продаваться на виниловых пластинках и компакт-кассетах.
7 сентября состоится концерт в Санкт-Петербурге (Ледовый дворец), 10 сентября — в Москве (СK «Олимпийский») — Erasure станут специальными гостями концертов Робби Уильямса The Heavy Entertainment Show.
Огромное спасибо Максиму Былкину (Soyuz Music) за помощь в организации интервью.
