Короткая история Торгейра Стубо

Я никогда не расставался с винилом. Пластинки — да, продавал, уходили и вертушки — но никогда насовсем. Вот и теперь прямоприводный Sansui 1983 года выпуска (правда уже с картриджем от Ortofon) радует меня ничуть не меньше, чем некогда рижская Arija — думаю, больше.

Радует и расширяющееся количество виниловых магазинов. Некоторые из них радуют особенно. Как в детстве, когда библиотекарша пускала порыться на полках самостоятельно, так и сегодня предпочитаю места, где можно часами перебирать картонные квадраты с черными кругами внутри и совершать новые маленькие открытия.

Одно из них догнало меня совсем недавно. Я перебрал уже, кажется, восемь коробок, в которых лежало много неинтересного, однако уже отложил себе двух Элов Стюартов, Dubliners, Men At Work, последний альбом Джима Кроче — и тут, сразу после Лайонела Ричи увидел лаконичную темную обложку. Гитарист, судя по всему — джазмен (в руках полуакустика), судя по имени — норвежец. Thorgeir Stubø, Торгейр Стубо. Часть записей была сделана в Осло, в студии Rainbow, а за пультом был Ян Эрик Консхауг. Когда я прочитал это, судьба пластинки Flight, вышедшей в 1985-м на норвежском лейбле Hot Club Records была решена. Ведь любой, кому приходилось сталкиваться со знаменитым лейблом Мартина Айхера ECM Records, знает, что звуковое чудо, созданное ECM-овскими музыкантами, создавалось именно Консхаугом в той самой студии Rainbow, построенной Яном Эриком в 1984-м «под себя».

Первое, что я сделал дома — включил пластинку Торгейра Стубо. И не был разочарован: это была великолепная запись, на которой абсолютно хард-боповые классические номера перемежались более современными пьесами модального свойства авторства самого музыканта. В нем не было яркой «холодности» и прозрачности, присущекй большинству записей на ECM — они скорее присутствовали как оттенок, акцент, но было очевидно, что играет большой музыкант, и, что немаловажно, музыкант европейский.

Стубо родился и жил в Нарвике, третьем по величине городе Норвегии; вдохновленный гитаристами Уэсом Монтгомери и Джимом Холлом, начал играть джаз еще в ранней юности. Однако человеку нужна профессия, и он уехал учиться в Осло, получил там степень по германской филологии, а потом вернулся домой — преподавать. Несмотря на занятость, продолжал репетировать и играть, вырос в одного из лучших гитаристов страны. Я купил его четвертый альбом; он записал еще два, последний, в 1986-м — с американцами, трубачом Артом Фармером и гитаристом Дугом Рейни. А потом умер в 43 года от скоротечного рака. Потому-то я о нем ничего и не знал.

Все трое детей Торгейра Стубо пошли по его стопам, кто прямо, кто косвенно: Хавард Стубо — известный в Норвегии джазовый и рок-гитарист, дочь Керсти — джазовая певица, сын Эйрик — театральный режиссер и продюсер. Кстати говоря, сын  Керсти Стубо, Матиас известен как электронный музыкант, успешно экспериментирующий с электроникой и джазом. В честь Торгейра Стубо создан мемориальный фонд его имени, ежегодно вручающий приз за самые интересные достижения в области джаза в Северной Норвегии.

А еще Стубо очень любил рыбачить (даже был чемпионом страны по рыбалке нахлыстом — трогательная деталь).

Удивительно и печально — в один день я нашел и потерял потрясающего музыканта, судя по всему, человека, бесконечно преданного музыке и очень скромного. Но такие открытия тем и ценны, что одна старая пластинка выводит тебя — коллекционера ли, меломана, просто любителя хорошей музыки — на целую историю, на огромный мир, на пласт культуры, ранее неведомый. А от него наверняка потянутся нити к другим пластам, другим музыкантам — значит, и к новым открытиям, которым, как и замечательным пластинкам, несть числа.

Не бойтесь нового, доверяйте собственному чутью, подольше перебирайте старые пластинки, внимательно читайте надписи на конвертах, в конце концов, доверяйте собственному чутью, и перед вами тоже раскроются эти невероятные горизонты.