Jay McShann
«Best of Friends»
JSP Records
Еще одно переиздание. Джей МакШэнн (1909 — 2006) — пианист, певец, в эпоху свинговой «лихорадки» руководивший в Канзас-сити отличным биг-бэндом. Достаточно сказать, что у него начинали и саксофонист Чарли Пакер, и блюзовый певец-«шаутер» Джимми Уизерспун. Как показывает очередное переиздание пластинки 1982 года «Best of Friends» («Лучший друг»), МакШэнн знал и умел гораздо больше, чем этого требовала эстетика поп-музыки. Как и многие другие ритм-энд-блюзовые музыканты, МакШэнн много времени проводил в Европе и много записывался. В частности, британский продюсер Джон Стедман устроил встречу 73-летнего пианиста и 67-летнего гитариста Эла Кэйси (плюс контрабас и ударные), тоже прославившегося еще в 30-е годы в ансамбле упомянутого выше Фэтса Уоллера, потом тоже игравшего почти что рок-н-ролл и, наконец, осевшего в Англии. Получилась типично европейская «сессия» с заокеанскими звездами: непритязательные импровизации на темы 30-х годов, которые на самой родине джаза в таком бесхитростном виде вряд ли устроили бы покупателей пластинок. Здесь же — почти тот же репертуар, который они записывали за 10 лет до этого на диске, вышедшем под именем Кэйси («Jumpin’ With Al: The Definitive Black & Blue Sessions»). Никаких изысков, почти никакой лирики — из десяти номеров — только одна баллада («How Deep is the Ocean» с неожиданно стильными соло сначала Кэйси, а потом МакШэнна), а все остальное — быстрый танцевальный свинг (и биг-бэндовые хиты и фортепьянные буги-вуги), каким его представляют себе в Старом Свете.
Aaron Parks
«Invisible Cinema»
Blue Note
Это дебютный альбом пианиста из Сиэтла Эйрона Паркса. Паркс — вундеркинд, в 14 лет он уже был принят в местный университет, а еще через два года мать перевезла его в Нью-Йорк в престижную Манхэттенскую школу музыки (где он учился у самого Кенни Бэррона, кроме всего прочего, авторитетного педагога). И еще через два года 18-летний Эйрон уже был принят в ансамбль известного трубача и кинокомпозитора Теренса Бланшара, вместе с которым озвучил известный криминальный триллер Спайка Ли «Inside man» (в нашем прокате «Не пойман — не вор») и записался на альбоме «A Tale of God’s Will (A Requiem for Katrina)», за который Бланшар получил премию «Грэмми».
В квартете Паркса играют молодые музыканты — гитарист Майк Морено и контрабасист Мэтт Пенманн, а также блестящий ударник (из ансамбля Чарльза Ллойда) Эрик Харленд. Если гитара Морено в диалогах с лидером квартета заставляет вспомнить, скажем, дуэт Пэта Метини — Брэда Мелдау, то Эрик Харленд привносит чувство свинга в композиции Паркса, которые иначе, возможно, слушались бы, как рок-баллады из реперутара Radiohead или Franz Ferdinand в акустическом исполнении. К чести пианиста, он нигде не злоупотребляет своим лидерством. У него даже развернутые композиции прог-роковой стилистики еще раз доказывают, что джаз — это искусство коллективной импровизации. А название «Невидимое кино» — не столько аллюзия к основному занятию бывшего босса Бланшара, сколько то, что темы и импровизации квартета Паркса интригуют не меньше, чем кинобоевики. Хотя, в общем, выполнены в сдержанно-лирическом настроении.
Canadian Brass
«Jazz Roots»
Opening Day Ent. Group
«Jazz Roots» («Корни джаза») — это переиздание в одном альбоме из двух дисков (по цене одного!) двух пластинок канадского ансамбля Canadian Brass. За исключением редких симфоджазовых опытов (вроде Гершвина) и авангардной импровизации, фактически единственной территорией, на которой вполне дипломатично встречаются академические исполнители и джазмены, остается музыка для медных духовых, и в первую очередь брасс-квинтет (две трубы, валторна, тромбон и туба). Как правило, это артисты симфонических оркестров, обращаются к джазовому репертуару. Хотя справедливости ради надо сказать, что есть и джазовые брасс-квинтеты вроде скандинавского First Brass. Но одним из первых (если вообще не первым) настоящим брасс-квинтетом был именно ансамбль Canadian Brass, основанный в 1970-м году тромбонистом из Торонтского симфонического оркестра Юджином Уоттсом и тубистом Чарльзом Дэлленбахом. Они же играют в Canadian Brass до сих пор, и за эти годы записали не более и не менее, а 80 дисков! При этом фактически в начале своего творческого пути в 1974 году канадский квинтет выпустил пластинку «Rag-Ma-Tazz» с музыкой Скотта Джоплина в инструментовках Дэлленбаха, несколькими собственными стилизациями и «Кукольным кейкуоком» Клода Дебюсси. В те годы, напомню, благодаря фильму «Афера» Дж.Р. Хилла («The Sting») и энергии историка джаза и композитора Гюнтера Шуллера началось возрождение предджазовой афроамериканской музыки — рэгтайма. Рэгтаймы в исполнении звонкой меди Canadian Brass стали хитами в категории, которую в индустрии звукозаписи называют crossover. И еще через три года квинтет не побоялся пригласить в студию канадских джазменов (пианиста Дона Джиллиса, двух электрогитаристов — Роберта Пилча и Брайана Рассела и гитаристку Лайону Бойд, а также барабанщика, арфистку и контрабасиста) и записать с ними альбом «Unexplored Territory» — «Неизведанная территория». Чтобы камерный ансамбль звучал, как джаз-роковая группа вроде Blood, Sweat & Tears или Chicago — такого к тому времени, кажется, еще не было! Любопытно, что если даже лучшие вещи этих групп сейчас воспринимаются в целом как история, то данные две пластинки Canadian Brass почти не устарели. Но поразительно другое: на втором альбоме более джазовыми (с импровизациями трубача Рона Рэмма) звучат не новоорлеанские марши и блюзы, а как раз обработки классики — Генделя и Эрика Сати!
Nik Bertsch’s Ronin
«Holon»
ECM
37-летний швейцарец Ник Бэртч — уже культовая фигура в мире нового джаза, хотя диск «Holon» — только второй альбом его квинтета Ronin, записанный и распространяемый в мировом масштабе престижной фирмой ЕСМ. На самом деле клавишник и композитор Бэртч и его команда под названием Ronin вместе вот уже лет восемь (а с барабанщиком Каспаром Растом Бэртч вообще познакомился, когда оба учились в начальной школе). За это время группа самостоятельно выпустила уже пять или шесть дисков под маркой Ritual Groove Music. А до этого Бэртч успел поработать с довольно известным швейцарским гитаристом Харальдом Хэртером и окончить в Цюрихе Высшую музыкальную школу как композитор и музыковед и местный университет (где изучал чуть ли не все гуманитарные дисциплины — от философии до лингвистики). И за эти годы тщательно продумать свою концепцию джазового минимализма, которую определил как «дзен фанк». И никакого противоречия в определении здесь нет: японская медитативность прекрасно уживается с афроамериканским драйвом. Найдено то общее, что их объединяет — минимализм. И тот, в котором просто «минимум нот» (как у Мортона Фелдмана), и тот, где эти ноты еще изменяются путем постепенного, но упорного повторения (как у Стива Райха). Не случайно в квинтете «Ронин» фактически два ударника (кроме Раста, Анди Пуппато на перкуссии). Все свои композиции Бэртч называет, как музыковеды (эти самые минимальные наборы нот), пронумерованными «модулями», как опусы — в классике. На диске «Holon» шесть «модулей» — с 39-го по 46-й. И отлично слышно, что на основе этих модулей все пятеро (включая контрабасиста Бьерна Майера и саксофониста/бас-кларнетиста Sha) импровизируют — ничуть не меньше и, пожалуй, даже выразительнее, чем, скажем, австралийское трио The Necks, успевшее на пару лет раньше «Ронина» заявить о себе своей версией джазового минимализма.
Диски любезно предоставлены магазинами «Пурпурный Легион на Новокузнецкой» и «Дискорама-Пушкинская»
NET — Джазу
У Ника Бэртча есть свой сайт http://www.nikbaertsch.com/ Можно посмотреть и послушать, как его «Ронин» звучит и выглядит.
