#11/2007 • Я СЛЫШУ

Александр ТАРИМ

СРАВНЕНИЕ КУРСА

20 СЕНТЯБРЯ 2007 ГОДА КУРС КАНАДСКОГО ДОЛЛАРА СРАВНЯЛСЯ С КУРСОМ АМЕРИКАНСКОГО. КТО БЫ МОГ ЭТО ПРЕДПОЛОЖИТЬ В СОВЕТСКИЕ ВРЕМЕНА, КОГДА ВЫСШИМ ШИКОМ СРЕДИ НЕЛЕГАЛЬНЫХ ВАЛЮТЧИКОВ СЧИТАЛОСЬ ВСУЧИТЬ НАЧИНАЮЩИМ ЛОХАМ КАНАДСКИЕ ДЕНЬГИ ВМЕСТО ШТАТОВСКИХ! ЕСЛИ БЫ РЕЧЬ ШЛА ТОЛЬКО ОБ ЭТОМ, СТИЛИСТИЧЕСКИ КОРРЕКТНО БЫЛО БЫ УПОТРЕБИТЬ СЛОВО «ВЫРАВНИВАНИЕ», НО МЫ ПОГОВОРИМ О ТОМ, КАК ЮНЫЙ ДЕРЗКИЙ ВЫХОДЕЦ ИЗ ТОРОНТО ПОПАДАЕТ В ДОБРОПОРЯДОЧНУЮ АМЕРИКАНСКУЮ СЕМЬЮ И ПРЕДЛАГАЕТ ТАМ СВОИ ПРАВИЛА ИГРЫ. ИНЫМИ СЛОВАМИ, ЕСТЬ ЧТО СРАВНИВАТЬ.

Канада представлена компанией EMM Labs, руководимой Эдом Метнером (Ed Meitner). Он профессионал со стажем, приобщившийся к аудио ещё в начале 70-х, проектируя аналоговые микшерские пульты для Olive Electrodynamics Company. Сама же компания действительно молодая — была образована в 1998 году. Её основная деятельность так или иначе связана с SACD, а точнее — с DSD-обработкой сигнала. Это цифро-аналоговые и аналого-цифровые преобразователи, коммутаторы. Среди клиентов выборочно назовём студию Abbey Road, канадское радиовещание, Chesky Records, Chick Corea, Denon, Dianna Krall, EMI, Linn Records, Philips SACD, Virgin Records — и это лишь малая часть списка.

Отдельная ветвь производства работает непосредственно на любителей Hi-Fi. Там представлены транспорты, конвертеры и интегральные проигрыватели. Таким образом, нам предоставляется возможность оценить домашнюю аппаратуру, сделанную профессионалами, имеющими прямое отношение к записи той музыки, которую мы слушаем. Это вдвойне интересно, если учесть, что студийная и сценическая техника, как правило, проектируется и изготавливается, исходя из совершенно иных критериев, зачастую очень слабо пересекающихся с канонами построения того, что мы приносим домой из магазина. Хотя, казалось бы, почему в конечном счёте не послушать именно то, что звучало в студии при сведении диска?

Топовым домашним изделием брэнда считается транспорт CDSD в паре с шестиканальным конвертером DAC 6ESE — там шикарная аналоговая часть: все шесть каналов могут быть выведены на балансные терминалы.

Наше сегодняшнее исследование более скромное — интегральный проигрыватель EMM Labs CDSA ($12000), читающий только стерео. В основе конструкции лежит наиболее модная и доминирующая ныне тенденция — всё пересемплировать как можно выше. А поскольку разработчики учились, что называется, на SACD, не стоит удивляться что 44,1 кГц CD превращаются здесь в 5,6448 MГц, естественно, в форме DSD. Такому классу вполне соответствуют двойные дифференциальные ЦАПы на дискретных элементах. Отметим также конструкцию типа демпфированного сэндвича, специальный материал печатных плат и их полированные для уменьшения скин-эфффекта дорожки — полный джентльменский набор для проигрывателя стоимостью свыше $10000.

На передней панели, кроме обычных органов управления, имеется клавиша mode — принудительное включение слоя CD на гибридных дисках (но только в режиме stop!), когда по умолчанию выбирается SACD. Возможна также инверсия абсолютной фазы.

Сзади — балансные и небалансные выходы, причём выходной уровень может быть как стандартным (2/4 В), так и повышенным специальным переключателем на 5 дБ. Второй вариант мне показался предпочтительным, хотя и несколько затруднял сравнение со стандартным источником. Цифровой выход — XLR AES/EBU. Имеется USB-порт для грядущих апгрейдов и возможность внешнего управления по шине RS232. Масса 12 кг соответствует заявленным амбициям.

Но это всё пока рутинное представление нашего гостя. Место встречи, как и было обещано — просторная гостиная дома Американской Мечты. Ну, скажем, виртуального дома. Где всё большое, а уж акустика такова, что призвана, пожалуй, навсегда отменить посещение концертных залов. Вероятно, ближе всего к этому определению находится Genesis G201 Black Piano Gloss ($65000). Идеология: никаких ограничений снизу доверху. Стало быть, два корпуса, один из которых — низкочастотная секция, она же — сабвуфер. Судите сами: 8 громкоговорителей (поровну на передней и задней стенке синфазно) диаметром 203 мм с алюминиевыми диффузорами. Система закрытая, объёмом примерно 300 литров, без каких-либо инверторов и резонаторов позволяет реализовать совместно с усилителем сервопривод или, иначе говоря, электромеханическую отрицательную обратную связь, резко снижающую искажения и практически сводящую на нет понятия резонанса и нижней граничной частоты. Это требует гигантской мощности (собственный усилитель отдаёт 800 Вт в каждом канале), зато позволяет нормировать нижнюю граничную частоту 16 Гц. Так что передача раскатов грома почти в натуральную величину здесь не представляется чем-либо нереальным. А поскольку спад ниже граничной частоты в закрытом ящике происходит не так резко, как в инверторе, следует ожидать, что даже страшные инфразвуки 7 — 8 Гц не останутся незамеченными, окажись они в записи.

Второй ящик чуть меньшего объёма во власти средних и верхних частот. СЧ-излучатель ленточный длиной 1,2 метра, а твитеров с плоской звуковой катушкой, нанесённой на тонкую мембрану ни много ни мало — 15, причём три из них опять-таки расположены сзади для создания отражённых звуков. Кроссовер из аудиофильских компонентов, с регулировкой параметров. Итого: 16 — 36000 Гц при отдаче 90 дБ с возможностью развития такого звукового давления, при котором все нормальные колонки кричат «караул!». Комментировать такого монстра сложно. Алмаз величиной с отель «Ритц».

Электронное усиление здесь Krell. Опять-таки американский символ богатства в мире звука. Столь же дерзкий и определяющий, как марка какой-нибудь дизайнерской престижной одежды. Серия Evolution это ещё не top для Krell, но аппараты уверенно несут на себе практически все фамильные черты брэнда. Одна из них — усиление тока, а не напряжения. Это вопрос довольно-таки философский, исходящий из того, что все существующие учебники (впрочем, настоящая школа аналоговых инженеров есть только в США) описывают процессы в усилителях как усиление и взаимодействие напряжений, в то время как биполярный транзистор достаточно линейно усиливает именно ток. Традиционная схемотехника пытается различными способами устранить это противоречие. Не углубляясь в тему, обязательно отметим способ трансмиссии сигнала между предусилителем и оконечными моноблоками. Это CAST, — токовая петля. Невзрачный с виду проводник, несущий ток порядка 3 мА. Заметим, что в системах связи токовые петли считаются одним из самых надёжных передатчиков информации в условиях экстремальных помех, включая электромагнитный удар ядерного взрыва. Что касается музыки, то мне запомнились слова, характеризующие применение CAST, из британского «Hi-Fi Choice»: «Между отдельными нотами становится больше черноты».

Итак, предусилитель Krell Evolution 222 ($13000), построенный на токовых зеркалах без обратной связи, и два оконечных моноблока Krell Evolution 600 ($35000/пара), где сочетаются каскодные схемы, токовые петли, локальные обратные связи, сверхмощный блок питания. Достойная поддержка ураганных претензий Genesis.

И наконец, для того, чтобы приём гостя был корректным, необходим некий референсный источник — отправная точка для задуманного сравнения. Здесь небольшая заминка: совершенно аналогичный по функциям (и даже имеющий сверх того многоканальный выход) CD/SACD-плеер Krell SACD Standard ($6000) стоит в два раза дешевле (выше только запредельный KPS-25sc за $20000).

Это средняя крелловская модель с хорошо проработанным питанием (раздельное для аналога и цифры) и выходными аналоговыми каскадами Krell Current Mode. Цена ценой, но масса 11,4 кг — стало быть, с гостем в одной весовой категории.

Итак, начинают хозяева. Полный комплект Krell — Genesis. Cкажем так: спокойно, роскошно, гармонично. Допустим практически любой уровень громкости, который выдержит акустика вашего помещения. Следует заметить, что установка Genesis — особое искусство и кропотливая работа не на день и даже не на неделю. Для того чтобы излучать вперёд и назад, нужно хорошо узнать акустические особенности данного помещения, а потом много с этим работать. И всё же практически неограниченные снизу басы завораживают.

Переключение на канадский проигрыватель произошло на сборнике «The very best of Bob Marley». Это не самый показательный тест, но хороший переход без резкого контраста. Добавляется поток воздуха и какая-то лёгкость. Второстепенные детали начинают играть существенную роль. В песнях Боба появляется спонтанная развязанность, как на сейшенах в «Горбушке» в дни его рождения.

Сходная картина наблюдалась на долгожданном первом диске саксофонистки и джазовой певицы Анны Королёвой, где вопреки воле продюсера она записала свою любимую «La Bien Paga». Испанский у Анны, конечно, весьма специфичен, на Krell это приобрело оттенок тщательно заученного ресторанного шансона. А здесь — полная свобода джаза: тянуть гласные, переставлять ударения, продолжать игру уже голосом саксофона.

Всё это в порядке первоначальных дифирамбов. На самом деле, что греха таить, тональный баланс всё же слегка съезжает вверх. Естественно, дистрибьюторы, предоставившие аппарат для прослушивания, предупредили, что вещь нужно долго разогревать (знакомая оговорка на все случаи жизни). Впрочем, это вполне вероятно, тем более что речь идёт не о безнадёжном стеклянном подчёркивании важных моментов спектра для форсирования разрешения, чем грешат некоторые модели данного класса. Скорее, некий высокочастотный ветер, развевающий, подобно взъерошенным волосам, краешки высоких частот и важные гармоники. Такая подача через некоторое время завораживает, кажется удивительно уместной в данной системе.

Моё субъективное мнение: аппарат в принципе заточен под определённую музыку. Скажем, «Музыка на воде» Георга Генделя, исполняемая оркестром (вы только вдумайтесь в название: Bath Festival Orchestra!) под управлением Иегуди Менухина. Не хотелось, чтобы выглядело банально, но по лёгкости и красоте прямая ассоциация с историей первого исполнения: на барже с оркестром из 50 музыкантов под управлением композитора, сопровождавшей королевскую флотилию на Темзе.

Моцарт: дуэт Фигаро и Сюзанны (кстати, аналоговая запись 1955 года) уверенно подаётся как некий эталон классики и безупречного исполнения. Со струнным квартетом Джулиардской школы картина несколько иная — всё честно, чисто и красиво, но некоторые особые оттенки усредняются.

На некоторую сумятицу можно посетовать при воспроизведении джаза и рока, особенно при обилии высокочастотной ритмической составляющей. И всё же... Переключение на Krell CD-SACD Standard восстанавливает упорядоченность, но многообразия и неожиданных ходов становится как-то меньше. Пока не появился несносный канадский родственник, всё казалось безупречным.

SACD. Боюсь оказаться пристрастным, но здесь вместо эмоций будет короткое описание. Rolling Stones, «Симпатия к Дьяволу» и Moody Blues, «Seventh Sojourn» звучат удивительно легко, прозрачно, без искажений, с небывалым количеством деталей, но рука почему-то тянется к переключателю MODE. Некоторое недоумение вызывает стереокартина — она кажется состоящей из двух великолепных половин. И это притом что многоканальные SACD неизменно вызывают симпатию именно пространственной отточенностью. Может, и здесь дело в пресловутом прогреве, но есть одно отвлечённое рассуждение: формат по истечении многих лет остаётся ещё достаточно сырым. В данной модели разработчики аккуратнейшим образом перенесли в домашний Hi-Fi технологии и приёмы студийных трактов. Но я ни разу не слышал, чтобы над воспроизводящими SACD-машинами сидели фанаты из знаменитых звуковых фирм. Как это случилось в середине 80-х, скажем, с Meridian CD-Pro. Тогда вдруг стало ясно, что CD не так уж безнадёжен, там может быть много музыки, масса последователей завершила процесс. Сейчас это вряд ли возможно потому, что, несмотря на все усилия мэйджоров, масштабы выпуска SACD остаются весьма скромными, а небольшие фирмы, где собственно и рождается звук, не могут себе позволить дорогостоящие исследования затей Sony — Philips, судьба которых не очень ясна даже на ближайшие 2 — 3 года.

И ещё были некоторые контрастные опыты с погружением в ламповый звук. Был избран Audio Research, ибо схемотехника этого брэнда весьма неординарна. Никакого аудиофильского засилья, мощные пентодные усилители, обратная связь, балансные схемы полевые генераторы тока в ламповых каскадах. Всё это, по идее, должно приводить к сочетанию ламповой свободы и строгости операционных схем. Сегодня у нас предусилитель Audio Research Reference 3 Line Stage ($12390). Балансная конфигурация, выполнен на российских лампах 6Н30П, анодный стабилизатор на 6550, электронное управление, дисплей. Соединён с оконечником Audio Research Reference 110 Stereo Power ($12640). 110 Вт, лампы те же. Система нагружена на акустику Vandersteen Quatro ($9234/пара), снабжённую собственным транзисторным усилителем для басовой секции (сегодня День Активного Баса!).

Прослушивание: интересный контраст. Высокочастотные завихрения практически успокоились. Появилась уютная мягкость, обращение к классике стало ещё более корректным. Записи рок-музыки приобрели почти виниловый оттенок. Высокое разрешение перешло в некую скрытую форму и определяется уже тандемом усилитель — акустика. Кстати, было бы крайне интересно отдать и бас только лампам — я не сторонник подобных гибридов.

Выводы. Возможно покажутся неожиданными. Одним из поводов для написания данного текста стало странное положение на рынке цифровых источников вообще. Внимательный читатель согласится, что ещё лет пять назад аудиожурналы пестрели тестами проигрывателей CD в самых разных ценовых категориях. Сейчас ассортимент катастрофически сужается. В ближайшие несколько лет, судя по всему, они станут столь же экстравагантным, дорогим и престижным инструментом, как ныне виниловые источники. В аудиообществе произойдёт уверенное расслоение на низший средний класс и очень богатых. Основная часть музыки станет воспроизводиться компьютерами или с иных жёстких дисков, принадлежащих различным дивайсам. Лишь истинные ценители музыки будут кропотливо выискивать весьма недешёвые аппараты и собирать на их основе действительно хорошо звучащие системы. Библиотеки CD и винила вряд ли окончательно вытеснят друг друга. У каждого из этих способов хранения музыки есть свои сильные и слабые стороны, вопрос, как всегда, в реализации.

Новые стандарты не изменят расстановку сил, оживление возможно, пожалуй, лишь в многоканальном секторе.

Итак, на рынке появляются новые игроки. Сверяя свой курс с возникающими течениями, они бросают вызов устоявшимся именам и традициям. Иногда это у них получается. Во всяком случае, в данном опыте сложилось впечатление, что EMM Labs чувствует себя уверенно, в том числе среди знаменитых американцев, и может рассказать нам кое-что новое о музыке. Именно «about», а не «a boot», как сами канадцы любят позлословить над американским английским. l